мдф мдф фасади длиа кугни кгто ето

Существует множество предметов для дома из пластика, отличающихся необычайной выразительностью. Интерьер с такой мебелью и аксессуарами очень привлекателен, индивидуален и необычен, а сам пластик может быть использован практически при любом стиле, так как очень гармонично сочетается с деревом, металлом, кожей и зеркальными поверхностями. Жизнерадостность пластика требует вокруг себя светлого пространства, поэтому особенно хорош пластик на кухне и в ванной комнате.

Возможны были табуреты и другой, более сложной формы. Косвенное свидетельство в пользу существования различных вариантов стульев-табуретов – обширная терминология подобных предметов. Слово «стул» в письменных памятниках известно только с XVI в. (И. И. Срезневский цитирует послание Ивана Грозного в Кирилло-Белозерский монастырь ок. 1578 г.). Но это не значит, что предмет, названный данным словом, не был известен раньше. В книжных монументах древнерусского периода для обозначения этого понятия употребляются такие слова, как «седло», «поселок» и, естественно, «столец». Но трудно сказать, каким словом это понятие выражалось в просторечии. Не называли предмет словом, которое Даль отмечает как областное новгородское «ослон-стул».

Новая Мебель

Постмодернизм распространился с начала 70-х годов XX века как тип мировосприятия, согласно которому мир не рационально устроен, он сомнен и непознаваем. Этот стиль, отрицая современный функционализм, объединил разные концепции существовавших в это время многочисленных экспериментаторов.

Мебель из металлической проволоки первой сделали Чарльз и Рэй Имсы в 1951 году, но придумал ее скульптор Гарри Бертой. Бертойа интересовали отношения формы и пространства. Его проволочная мебель – это вещь, эфемерно растворившаяся в пространстве, вещь, обнаженная до математической формулы, до чистой формы. "При ближайшем рассмотрении становится ясно, что он сделан почти из воздуха... Пространство свободно проходит сквозь нее", - говорит Бертойа о своем произведении. Однако из-за того, что стул упростился к графической конструкции, сбросив с себя привычную плоть припухших сидений и толстых ножек, он вовсе не стал ясен, наоборот, – теперь он стал казаться многозначным и совершенно непостижимым как древний магический символ. Мебель Имсов и Бертойа была очень эргономичной: гнутые металлические стержни вторили контурам человеческого тела.