сгаре урл_урл=гттпс_ мк барс ру _п=247_амп;текст=%D0%9A%D0%B0%D0%BA+%D0%BF%D0%BE%D0%BA%D1%83%D0%BF%D0%B0%D1%82%D1%8C+%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BD%D0%B0%D1%82%D0%BD%D1%8B%D0%B5+%D0%B4%D0%B2%D0%B5%D1%80%D0%B8%3F

В 20-е годы XIX века начинает меняться характер интерьеров. Вместо парадных анфилад огромных залов появляются более интимные, небольшие комнаты – диванная, чайная, кабинет, курительная комната. Мебель становится более комфортабельной. Появляется тяга к восточной мебели (20-е и 30-е годы), к обильным драпировкам, восточным мягким диванам (оттоманкам). В отделке мебели красного дерева сказывалось увлечение готикой. В моду входит мягкая (кутаная) мебель, обитая стеганной кожей, кретоном, бархатом.

В двадцатом возрасте бурно развивается химия, а появление новых синтетических материалов и пластмассы произвело взрыв в мебельной индустрии. Минимализм 60-х годов создает пластмассовые тонконогие столы и стулья, пластиковые светильники-конусы. Производство мебели из искусственного стало поточным, дерево сменили заменители.

Новая Мебель

Первыми, кто откликнулся на зарождение стиля модерн, были художники Вены и Мюнхена. Стиль модерна в самом начале своего становления носил в основном декоративно-прикладной характер. Мебельное искусство начинает полностью подчиняться фантазии художников и дизайнеров, декоративные элементы и орнаменты в виде растительных мотивов используются не привязываясь к функционализму и конструктивным требованиям, прежде всего можно проследить в мебели стиля модерн безвозвратный отказ от стилевого груза прошлых эпох.

Мебель из металлической проволоки первой сделали Чарльз и Рэй Имсы в 1951 году, но придумал ее скульптор Гарри Бертой. Бертойа интересовали отношения формы и пространства. Его проволочная мебель – это вещь, эфемерно растворившаяся в пространстве, вещь, обнаженная до математической формулы, до чистой формы. "При ближайшем рассмотрении становится ясно, что он сделан почти из воздуха... Пространство свободно проходит сквозь нее", - говорит Бертойа о своем произведении. Однако из-за того, что стул упростился к графической конструкции, сбросив с себя привычную плоть припухших сидений и толстых ножек, он вовсе не стал ясен, наоборот, – теперь он стал казаться многозначным и совершенно непостижимым как древний магический символ. Мебель Имсов и Бертойа была очень эргономичной: гнутые металлические стержни вторили контурам человеческого тела.